|
Тот ураган прошел. Нас мало уцелело.
На перекличке дружбы многих нет.
Я вновь вернулся в край осиротелый.
В котором не был восем лет.
Кого позвать мне? С кем мне поделиться
Той грустной радостью, что я остался жив?
Здесь даже мельница - бревенчатая птица
С крылом единственным - стоит, глаза смежив.
Я никому здесь не знаком,
А те, что помнили, давно забыли.
И там, где был когда-то отчий дом,
Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.
А жизнь кипит.
Вокруг меня снуют
И старые и молодые лица.
Но некому мне шляпой поклониться,
Ни в чьих глазах не нахожу приют.
И в голове моей проходят роем думы:
Что родина?
Ужели это сны?
Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
Бог весть с какой далекой стороны.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
С. Есенин
|
20 лет спустя
Господа офицеры,
коллеги, друзья.
20 лет пролетело
и забыть их нельзя.
Срок, однако, не малый
и не все уж в строю.
А в войсках, как бывало,
поем песню свою.
Начав службу в застое,
пережили Вьетнам.
Жизнь пошла по спокойней,
нас послали в Афган.
Миша кончил с Афганом.
Развалился Союз.
Как в гражданку с наганом
на Кавказ, кто не трус.
И Прибалтику помним.
А Чечня до сих пор.
Как горят наши кони
после залпа в упор.
Тех, кто больше не с нами,
помянем, помолчим.
Даже брызнув слезами,
мы друг друга простим.
Многим скоро на дембель,
т.е. звезды в запас.
О-о, какой потом штемпель
ностальгия задаст.
Господа офицеры,
все, не будем грустить.
Мы сегодня слетелись,
чтоб о жизни шутить.
Что не так, простите, господа.
С большим поклоном.
Подпоручик Борода.
22.07. 1995 г.
Леонид Дворовенко
|
