***
  Дамы, господа! Пардон, оговорился.
  При нас в казармах женщины не жили.
  Когда к любимой в самоход явился,
  С родней и с командиром стычки были.
  Три десятка пролетело, господа.
  То за 10 тысяч, в сутках если.
  Тут не скажешь: ни туда и ни сюда.
  Кто забыл, как было пели песни?
  И просто под гитару, и в строю,
  Когда вернулись, выполнив приказ.
  Или даже побывав в бою,
  Сказав себе: я нынче скалолаз.
  Но то в войсках, где за солдат в ответе.
  А как учились, разве позабудешь.
  Учеба, служба - думаешь о лете.
  Решаешь: с кем же в отпуске ты будешь.
  А отпуск — не предвиденная штука.
  Там даже про зарядку забывают.
  Про службу вспоминают, если скука
  Одолела и ни сколь не отпускает.
  Встретив даму, кандидата в жены.
  Ту, что за тобой мотаться будет.
  Влюбившись, ты почти разоруженный.
  Что обещал, она ни в жизнь не позабудет.
  Потом, конечно, и она узнает,
  Что такое муж из-под погон.
  Со службы может не вернуться, понимает.
  Тревоги, переезды, новый дом.
  Чьи дети отучились в одной школе?
  Кто отслужил, живя в одной квартире?
  Признайтесь, кто из вас не ездил в поле?
  Кто служил со всеми только в мире?
  В училище об этом и не знали.
  Отрывками чего-то, понемногу.
  Нас, кажется, чему-то обучали,
  Отправив в офицерскую дорогу.
  Потом, еще в союзную эпоху,
  И Кубу посетили, и Вьетнам.
  Объездили почти - что всю Европу,
  Которая делилась пополам.
  Союз прошли от Чукчей и до Кушки,
  От Владика на запад, к Кенигсбергу.
  Фуражка, шапка непременно на макушке.
  Нет, мы не поклонялись Шелленбергу.

  Чего за время службы ни видали:
  Погромы, наводнения, пожары.
  Где, что из пищи только ни едали:
  Сухой паек и посещали бары.
  А разве позабудешь рестораны.
  Чепки, пивбары, - просто счету нет.
  Нет, не по пьянке получали раны.
  Память тем, кого уж с нами нет.
  Бойцов готовили, не в похвалу себе,
  На совесть, чтоб в бою не подвели.
  б ихней, кажется, заботились судьбе.
  Какие только книги ни вели.
  Бывало, и аресты объявляли.
  И сами рядом с нарами ходили.
  Чего таить, к наградам представляли.
  Кто позабыл, как часто души выли?
  Героистый, да, челюсть приставная,
  Завел в Афган. Чего там потеряли?
  Кому-то помогать, видать желая.
  А как скрывал, что мы там воевали.
  Миша, тот, что с пятнышком на лбу,
  Видать, по настоянию Раисы.
  Он вещмешок не видел на гробу,
  Сухой паек, где есть консервы с рисом.
  Вывел из Афгана. Дал отдышку.
  Потом его, ну, просто отстранили.
  Не сумел прикрыть в конфликтах крышку.
  Пришла Чечня, и мамы вновь заныли.
  Цинк опять же самым ценным стал.
  Вновь братские могилы появились.
  Бориска громы, молнии метал.
  Опять в горах солдаты наши бились.
  Они не скалолазы, что чечены.
  Там лишь на плато ровно, как в России.
  А в горы лезть - готовы лопнуть вены.
  Встречалось, знаем, и своих месили.
  Тезка Ленина, который из ЧК,
  Из Чечни войска почти - что вывел.
  Кто остался там еще пока,
  Многие из них уже завыли.
  Теперь нагрузки вдвое, втрое больше.
  И так в России, знаете, всегда.
  Мы в надежде, что не будет горше.
  К сему причастен. Подпоручик Борода.


        Апрель 2001 г.
        Леонид Дворовенко